«Кого устраивает данное административное деление и почему его нельзя изменить?
И еще когда будет проведена работа по смене районных топонимов? Сколько можно жить со Свердловым, Дзержинским, Орджоникидзе, Лениным и Кировым? Пора бы уже дать районам названия, мотивирующие на новые цели и ценности. Может как раз к 300 летию пора это сделать?» — спросила Аллахвердиева.

«Размещение монументального креста на территории университетского кампуса я считаю плохой идеей и вот почему.

Крест – это символический объект, маркирующий не только окончание земной жизни, но и репрезентирующий определённый религиозный институт. Не думаю, что все погибшие и скорбящие относятся к одной религиозной конфессии. В данной истории не может быть монополии РПЦ на выражение скорби: это общая история.

Монументальный крест претендует на доминирование в пространстве, но оставаясь знаковым, простым объектом, ориентируется на такие же однозначные переживания страха, скорби. В историях, когда речь касается общественных пространств, у которых смешанные функции рекреации, созерцания, работы и т.д., ориентировать людей на какую-то одну эмоцию недопустимо. Чтобы такого не происходило, нужно работать с искусством, формулировать задачу художнику и в определении этой задачи чётко отдавать отчёт, что мемориальность внутри мультифункционального общественного пространства должна быть адекватной, гармоничной.

Художники, а не сотрудники РПЦ обладают компетенцией создавать сложные образы, которые становятся основой человеческой эмпатии.

И последнее. Когда в университете произошла эта трагедия, было понятно, что очень важно что-то сделать, чтобы тень этого трагического события не стала основой постоянных фрустраций студентов, что важно изменить среду, сделать её более оптимистичной, современной, вложиться в дизайн и искусство. В итоге – совершенно обратный сюжет. Дело ведь не только в образе кладбища, а в том, что вместо того чтобы заниматься терапией пространства, накопившего столько страха, его поддерживают и усиливают».